учителя, поэтому, став взрослым женатым мужчиной Фунакоси продолжал посещать мастера
Адзато. Он пишет об этом следующее:
«Днем я работал в школе, а ночами под покровом темноты тайком пробирался к дому
учителя Адзато. Ночь за ночью я возвращался домой перед самым рассветом, и мои соседи,
естественно, начали гадать, чем же я занимаюсь по ночам. Некоторые из них решили, что
единственным объяснением этого могут быть посещения публичного дома. На самом деле, их
догадки были очень далеки от истины. Ночь за ночью на заднем дворе дома мастера Адзато,
под его наблюдением, я отрабатывал каратэ ката(2). Раз за разом, неделю за неделей, иногда
месяц за месяцем, до тех пор, пока мой учитель не бывал полностью удовлетворён. Такое
многократное длительное повторение одного и того же ката было изнурительным занятием,
которое вызывало у меня раздражение, а иногда даже чувство униженности. Много раз я
поливал своим потом пыль на полу додзё(3) или на заднем дворе дома моего учителя. Мастер
Адзато был очень строг, и я никогда не осмеливался просить о переходе к изучению следующего
ката, если он не был уверен, что я усвоил предыдущее ката достаточно хорошо. Хотя мастеру
было уже много лет, он всегда держал спину прямой, как палка. Когда он занимался со мной во
дворе, то, надев хакама(4), всегда садился на балконе дома, а у него за спиной тускло светила
лампа. Очень часто я так выматывался во время занятия, что не мог четко видеть не только
мастера, но даже лампу. После исполнения ката я ждал от мастера Адзато устной оценки.
Она всегда была очень краткой. Если ему не нравилось, как я исполнил ката, то он говорил:
«Сделай ещё раз» или «Ещё чуть-чуть!». Потом ещё немного, ещё чуточку... Пот катился с
меня градом. Я валился с ног от усталости. Таким образом, мастер давал мне понять, что
есть что-то ещё. Что нужно выучить и отшлифовать. Когда, наконец, моё исполнение
нравилось мастеру, он говорил только одно слово: «Хорошо!». Это слово выражало у него высочайшую похвалу. Только услышав эту оценку несколько раз, я просил своего учителя
позволить мне перейти к изучению нового ката(5). В короткие предрассветные часы после за-
вершения занятий мастер Адзато становился другим человеком. Он начинал размышлять о
сути каратэ или, как заботливый отец, расспрашивал меня о работе в школе. Когда ночь
заканчивалась, я брал фонарь и отправлялся домой, где меня ожидали подозрительные взгляды
подсматривающих тайком соседей».
Многовековые традиции требовали от ученика абсолютной верности и преданности своему
учителю. Каждый ученик должен был заниматься только у своего учителя и нигде более, но
Фунакоси в этом отношении повезло. Мастер Адзато был человеком прогрессивных взглядов, и
сам настаивал на изучении искусства и опыта других мастеров. Фунакоси Гитин упоминает в
своей автобиографии имена нескольких своих современников, которых называет своими
учителями. Первым в этом ряду стоит имя Итосу Ясуцунэ(6), который послужил
родоначальником нескольких известных стилей каратэ и учениками которого были практически
все крупные мастера Окинавы того времени. Фунакоси очень высоко оценивает личностные
качества Итосу и пишет о нём с большой теплотой и благодарностью.
Имеются сведения о том, что Гитин занимал особое положение в додзё Итосу и был его |
